главная публикации рецензии эссе проза фото почта

 
 
ИМЯ ИМ - ЛЕГИОН
(о книге Александра Водолагина "Ворох, или играющий с огнем". М., 2004),
Исаченко Татьяна Александровна доктор филологических наук
   
     
ПОЛИТИКА КАК ИГРА С ОГНЕМ
(рецензия на роман Александра Водолагина "Ворох, или играющий с огнем"),
Данилов Сергей Иванович кандидат философских наук
   
     
ПРОРЫВ К ПОДЛИННОЙ ФИЛОСОФИИ
Солнцев Николай Васильевич доктор философских наук, профессор
   
     
ТИТАНИЧЕСКИЕ УСИЛИЯ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Магомет Сергей Анатольевич Член Союза писателей России 
   
     
ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОПАТОЛОГИИ И ПСИХОАНАЛИЗА
(труды 4-го Российско-Германского симпозиума на немецком языке)
   
     
БЕЗУМИЕ ОТВАГИ И СТРЕМЛЕНИЙ
(рецензия на книгу "Философия воли"),
Гуревич Павел Семенович доктор философских наук, профессор
   
 

Прорыв к подлинной философии

Водолагин А.В. Философия воли. М.: Держава XXI век, 2005. — 256 c.

В потоке отечественной и переводной философской литературы появилась книга, которая заметно отличается от уже вышедших в свет. Эзотерическая философия, которую исследует профессор А.В. Водолагин, в более или менее полном объеме и правдивом изложении была известна лишь узкому кругу специалистов. На протяжении десятилетий участь ее была трагична. Ее не столько критиковали и опровергали, сколько не замечали.
Замысел монографии впечатляет своей масштабностью. В ней этап за этапом прослеживается история западной метафизики как философии воли и силы. Эта книга о том, как возникла и формировалась философия воли, какие она прошла перипетии, в чем ее отличие от восточной мысли и каковы ее специфические черты. В то же время это не описание, а анализ, творческое и критическое осмысление традиционных проблем с позиций философского волюнтаризма.
Понимание эзотерического подтекста западной философии, считает автор, не представляется возможным без исследования трех фундаментальных открытий. Первое открытие связано с философией Пифагора, который осуществил разрыв с традицией жреческого религиозно-мифологического мышления. Именно он открыл самодостаточную «психическую субстанцию» — человеческую душу. Второе открытие было сделано Платоном. Речь идет о познании идеального бытия — «мира идей», доступного человеческой душе, если она, душа, обращается на самое себя. Теперь суть философии заключается, по словам С.Н. Булгакова, в умном видении этих идей. После Платона стало ясно, что в основе явлений лежит мир запредельных идей — сущностей.
Радикальный поворот в развитии мировой философской мысли произошел тогда, когда западная мысль открыла для себя феномен воли. Это стало третьим фундаментальным открытием. Феномен воли как остов психической жизни человека стал центральным объектом философской рефлексии. В монографии основательно раскрывается трактовка воли в произведениях О.Шпенглера, Ф.Шеллинга, А.Шопенгауэра, Г.Гегеля. Существенным достижением в осмыслении иррациональности воли стала концепция «бессознательного» Г.Лейбница, которая в некотором смысле возвращала западную философскую мысль к ее истоку, то есть к мифу.
Содержание названных открытий, оказавших существенное влияние на формирование «тайной философии» Запада, раскрывается в соответствующих главах и параграфах книги.
В первой главе — «Магия воли в мифопоэтическом мышлении греков» — автор исследует корни эзотерических знаний во взглядах античных мыслителей. Он их находит в древней магии воли, в символах «коллективного бессознательного», ассоциирующихся с фигурами Аполлона и Диониса. Собственно, это и была первичная форма предфилософского восприятия мира. Конечно, такое понимание философии выходило за пределы естественного, экзотерического объяснения действительности.
Подлинная философия не должна замыкаться на вопросах методологии и гносеологии. Она по сути должна быть мифична, религиозна и иррациональна (С.Н. Булгаков). Правда, автор рецензируемой работы не столь категоричен. Он не сводит содержание философского знания к мифу или иррациональному. Вслед за Гегелем он утверждает, что элементы мифологии вплетаются в ткань философского знания, а мифология и религия обладают «скрытым философским содержанием». Тем не менее настоящее философское знание возникает не как результат чувственного восприятия мира и научного его толкования, а как плод осмысления духовной связи человека с ирреальным и сверхъестественным. Понятно, что последнее проявляется только в магической практике и мистических созерцаниях. Как писал П.Флоренский, «философия самым существом своим не что иное, как уразумение и осознание умного, горнего, пренебесного, трансцендентного мира, но мы знаем его, этот мир, только как культ, как воплощение горнего мира в наших конкретных символах» (с. 4).
Как же понимали греки феномен воли? Автор подчеркивает, что они высоко ценили интеллект как основу психической жизни. Однако интеллект для них не обладал никакой самостоятельностью в отношениях к Космосу, Логосу. Он, интеллект, во всем подчиняется Судьбе. Греки отрицали волю во имя эйдосов и потому, утверждает автор, ничего не знали о природе воли. Главное здесь, пожалуй, что непонимание сути и значения воли само собой порождало негативное отношение к свободе. Они, язычники, просто отказывались от «воления свободы», которое позже стало одним из побеждающих идей христианства.
Эволюция идеи свободы воли, своеобразие ее проявления в христианстве прослеживается во второй главе монографии. Здесь дается подробный и содержательный разбор взглядов христианских философов, обосновывается вывод о том, что именно в христианской философии осуществляется волюнтаристская интерпретация платонизма: эйдосы трактуются как намерения Бога.
Для познания проблемы свободы воли в христианстве важное значение имеют авторские комментарии к работам Э.Жильсона, блаженного Августина, Тертуллиана, Оригена. Среди них автор справедливо выделяет книгу католического писателя Этьена Жильсона «Разум и откровение в Средние века», в которой рассматриваются учения трех групп мыслителей Средневековья: «экстремистов в теологии», «группы Августина» и «группы томистов». На это следует обратить внимание, ибо вряд ли кто другой сумел столь глубоко и всесторонне осмыслить средневековую христианскую философию, как он.
Однако этого недостаточно. Многое в истории средневековой мистики и философии останется непонятным без внимания к такому замечательному духовному явлению того времени, как христианский неоплатонизм, которое ассоциируется прежде всего с именем Дионисия Ареопагита. Обосновывая смысл толкования Бога в Новом Завете как Света, автор со знанием дела разбирает творения Ареопагита и его вдохновенного последователя Бонавентуры с точки зрения духовного восхождения человека по ступеням божественной иерархии. Восхождение выражается в озарении человека через обращение к Отцу светов. Согласно Бонавентуре, таких ступеней шесть. Каждая из них проанализирована в книге как важнейшие составляющие психического бытия личности, как моменты озарения и движения к абсолютному знанию.
В осмыслении проблемы свободы воли вообще и ее трактовки в Средние века в частности существенное значение имеет полемика Августина и Пелагия. Она решительно способствовало волюнтаризации западного мышления. Создала основы христианского волюнтаризма, которые сыграли исключительную роль в развитии идей волюнтаризма в Новое время.
Третья глава книги — «Рождение “души самосознающей”» — посвящена исследованию становления философской антропологии в ее эзотерическом аспекте. Она, между прочим, начинается совершенно с неожиданной стороны. Но это только на первый взгляд. В ней дается чрезвычайно интересное философское и психологическое толкование образа Гамлета в одноименной трагедии Шекспира. Содержательна и поучительна остроумная полемика автора с авторитетами, в которой он обнаружил не только свежий взгляд на предмет дискуссии, но и хорошее владение литературным языком.
В чем, собственно, смысл такого художественного экскурса? В том, отвечает автор, что гамлетовская воля к знанию и опора на эксперимент — это очень важная характеристика западной личности. Это яркий показатель выхода человеческой воли из тени бессознательной душевной жизни. Гамлет как тип безвольной личности — это лишь взгляд неискушенного читателя. На самом деле Гамлет — это симптом возникновения новой духовности, нового сознания свободы.
Отсюда перебрасывается логический мостик к вопросу о формировании социально-гуманитарного знания, важнейшие этапы которого связаны с развитием представлений о человеке, с «изобретением человека». Здесь рассматриваются основные источники социально-гуманитарного познания, как-то: античная философия с первыми признаками рационального объяснения человеческой природы, очищения знаний о человеке от элементов мифомышления и определения человека как «существа политического». Другим источником стала иудео-христианская концепция человека как «образа и подобия Божия».
В монографии путем анализа взглядов представителей различных философских направлений и школ (от Ф.Бэкона, Т.Гоббса до В.Дильтея и неокантианцев) обстоятельно прослеживается противоречивый и долгий путь созревания философской антропологии.
Новейшая метафизика воли — это тема четвертой главы. Она начинается с анализа принципа радикального сомнения в философии Рене Декарта. Однако не того «сомнения», которое хорошо известно по университетским учебникам. Речь идет о метафизическом сомнении как акте воли. Дело в том, что Декарт различает в сомнении два начала: первое относится к интеллекту, второе — к воле. Автор естественно сосредоточился на последнем.
На основе анализа «Первоначал философии» Декарта, а также критических замечаний Л.Фейербаха и М.Хайдеггера о его метафизике, в монографии дается развернутое изложение содержания «метафизического сомнения», что составляет смысловое ядро первопринципа картезианской философии. Автор развивает идею волевой природы мышления человека, указывает на невозможность деятельного и творческого мышления, сосредоточения внимания, вообще познания истины без активного участия воли.
Заслуживает внимания дальнейшее развитие некоторых оригинальных аспектов метафизики воли в монадологии Г.Лейбница, который рассматривал волю как «центральную монаду». Лейбниц определяет волю как одну из субстанциональных форм бытия человека. Она есть «осознанное стремление к действию. Из воли и способности действовать с необходимостью следует поступок» (с. 148). Он замечает, что свободное и произвольное — одно и то же, ибо свободное есть то же самое, что и спонтанное в соединении с рациональным. Автор справедливо подчеркивает, что волюнтаризм занимает в западном мышлении XVII–XVIII вв. исключительное место. Ведь не только политическая философия Н.Макиавелли и Т.Гоббса, а также теоретические концепции И.Канта, И.Фихте, Ф.Шеллинга, Г.Гегеля и в особенности А.Шопенгауэра и Ф.Ницше, буквально пронизаны идеями волюнтаристской трактовки человеческой природы и человеческих действий.
В принципе, эту логическую цепочку автор продолжает и в пятой, заключительной, главе, где прослеживается волюнтаристический подтекст психоанализа и психотерапии. Философско-методологические проблемы психопатологии были затронуты в работах З.Фрейда, К.Юнга, К.Ясперса, М.Хайдеггера. Автор останавливается на той части их учений, где просматривается связь феноменов бессознательного с волевыми актами. «Бессознательное» трактуется не только как фундамент сознания, но и как маскирующее прикрытие тиранической власти воли. Названные выше мыслители, каждый по-своему, достаточно глубоко проанализировали проблемы теории бессознательного. Если Фрейд был одним из родоначальников бессознательного, Юнг — автором теории коллективного бессознательного, то Ясперс стал представителем феноменологического направления в психопатологии. Он разработал философские основы современной психиатрии. Что же касается Хайдеггера, единомышленника Ясперса, то он впервые истолковал психические расстройства с точки зрения «фундаментальной онтологии». Эти исследования человеческой психики в ее патологических проявлениях всесторонне были переосмыслены в свете метафизики воли.
Вывод неутешителен. Современное состояние европейской цивилизации не вызывает оптимизма. Массовые исторические движения неизменно сопровождаются психическими аномалиями, масштабными психическими эпидемиями. Неслучайно возросло внимание к уяснению смысла и бессмыслицы всемирной истории, патологических проявлений «воли к власти».
Следует заметить, что несмотря (а может быть, поэтому) на широкий исторический и тематический диапазон, обилие персоналий, отдельные параграфы книги производят впечатление некоторой фрагментарности. Это особенно касается эзотерических идей русских философов, которые были буквально «больны» тайнами ирреального, иррационального и мистического. Значит, русская эзотерическая мысль как составляющая мировой философии еще ждет своего исследователя.
Рассмотренные в монографии идеи несомненно будут способствовать более полному и глубокому пониманию истории европейской метафизики, осмыслению духовных и социальных проблем прошлого и настоящего с позиций «философии воли». Позволю не согласиться с автором: это книга «не для всех», и в этом — ее ценность.

Солнцев Николай Васильевич,
д.ф.н., профессор кафедры философии РГСУ

 

 
Hosted by uCoz