Александр Валерьевич ВОДОЛАГИН д. филос. н., проф., член Союза писателей России

РАЗУМ И БЕЗУМИЕ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ

11 апреля 2003 года в Гуманитарном педагогическом институте при участии Международной академии ноосферы (устойчивого развития) и Института национальной стратегии реформ состоялась научная конференция, посвященная 120-летию со дня рождения выдающегося немецкого философа и ученого Карла Ясперса и 90-летию публикации его фундаментального труда «Общая психопатология» (1913). Открывая конференцию, доктор философских наук, профессор А.В. Водолагин предложил сосредоточить внимание на теме «РАЗУМ И БЕЗУМИЕ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ», следующим образом мотивировав этот выбор: «Человеческое бытие ситуативно. Главная особенность ситуации, в которой оказалось человечество в конце минувшего века и пребывает в настоящее время, определяется двумя обстоятельствами: во-первых, активизацией человеческих масс, поведение которых всегда в основе своей было иррационально, и, во-вторых, организационными усилиями качественно нового, транснационального и поистине глобального субъекта мировой истории, направленными на обуздание и упорядочивание “массового бытия”. В сплетении названных процессов обнаруживается не только новое соотношение доли безумия и разумности в текущих событиях. Новизна переживаемой эпохи связана с тем, что традиционные носители “разумности” — мировые элиты — явно обезумели, поскольку ведут массы к полному самоуничтожению. Таким образом, мы можем говорить, например, о западной рациональности сегодня как о форме безумия. Соответственно, почти все порождаемые ею глобальные проекты работают на уничтожение. За ними скрывается угаданная более ста лет назад Фридрихом Ницше “воля к ничто”. Нигилизм — этот исторический рок Запада — подчиняет логике самоуничтожения все человечество. Эта тенденция может быть наиболее адекватно описана на языке психопатологии (как он используется, например, во фрагменте ясперсовской “Психологии мировоззрений” — “Абсолютный нигилизм в психозах”), так как категориальные схемы рационализма стали неадекватными текущей исторической действительности. В середине прошлого века Ясперс ставил вопрос: не является ли шизофренический стиль типичным для нашей эпохи? Тогда он имел в виду преимущественно большое искусство и философию, творения тех гениев, которые демонстрировали наибольшую продуктивность в периоды обострения болезни. В настоящее время можно говорить о шизофреническом стиле в большой политике, которая действительно в известном смысле началась с Ницше, с его открытия воли к мощи как всеопределяющей движущей силы современности». А.В. Водолагин предложил открыть дискуссию о природе охватившего мир безумия, о возможностях и условиях влияния интеллектуалов на субъектов волюнтаристского действия, стремящихся к планетарному господству, о трансформациях, переживаемых массовым обществом, и вырождении так называемого массового человека. Кандидат исторических наук, доцент А.Н. Зелинский согласился с такой постановкой вопроса, назвав ее абсолютно верной и злободневной. В своем докладе «Великие культуры древности и осевое время» он отметил, что не существует никакой «нашей эры», есть эра до Рождества Христова и эра после Рождества Христова, противопоставив тем самым ясперсовской концепции «осевого времени» своеобразный христоцентризм, базирующийся на теории литургического времени. Выступление А.Н. Зелинского явилось презентацией разработанной им ноосферной культурологии, в свете которой были рассмотрены девять великих культур древности. Касаясь феномена «сатаногенеза» (термин Л.Н. Гумилева), А.Н. Зелинский отметил, что культуры стабилизируют Традицию и таким образом противостоят энтропии; в настоящее время мы движемся в инволюционном потоке: мир стареет и идет к гибели с ускорением, благодаря мертвящему воздействию техники на человеческую психику и биосферу. Доктор политических наук, профессор С.З. Павленко заметил в своем выступлении, что календари и отражают, и определяют исторические судьбы народов; мы — русские — попали под власть духовно чуждых нам календарей. В эпоху глобализации, размывающей естественно-исторические основы национальных культур, Россия должна четко осознать, нужна ли ей национальная идея, по какому календарю жить. В своем докладе «История, память и виртуальность (читая Карла Ясперса)» кандидат медицинских наук, доцент, член правления Российского общества психиатров А.И. Аппенянский затронул тему переживаемой человечеством трагедии смыслоутраты в результате отрыва повседневной деятельности и мышления от космического Разума («Неба»), импульсы которого были восприняты в так называемое осевое время и нашли отражение в древнейших памятниках культуры — таких, например, как китайская «Книга перемен». Магическое или религиозное обращение к виртуальному миру смыслов всегда спасало людей от отчаяния, помогало им выжить в исторической реальности. Различия культур и соответствующих психотипов определяются соотношением виртуального и реального в человеческой практике. Всплески «безумия» в историческом процессе могут быть связаны либо с шизофреничным бегством человека от реальности в виртуальный мир, либо с психопатическим перенесением виртуальных схем поведения в реальную деятельность. В любом случае речь идет об индивидуальном или коллективном нарушении определенной Традицией меры соотношения виртуального и реального в человеческой жизни. В докладе доктора юридических наук, профессора И.А. Исаева «“Осевое время” Карла Ясперса и “невидимая история”» был вскрыт механизм символической интерпретации исторического процесса в терминах мифопоэтического и утопического сознания. «В периоды кризисов и перестройки, когда спонтанное и многофакторное воздействие внешней среды на массовое сознание лишает его устойчивых ориентиров, оно нередко обращается к феноменам “невидимой истории”, находя в них следы тайных сил, проявления трансцендентных влияний, наличие скрытых структур и т.п. — отметил докладчик. — Обычно подобный поворот сознания определяется как “поворот к иррациональному”. В подобное положение попадает не только обыденное массовое сознание, но и, всегда претендующее на рациональность, политическое сознание. Социологическим условием подобного поворота мышления становится образование масс, наиболее подверженных (по сравнению с отдельными индивидами и органическими корпорациями) неконтролируемым влечениям и психическим регрессиям». Ученый секретарь Центра ноосферной защиты имени Н.Д. Зелинского Ю.Г. Шишина напомнила участникам конференции об открытии А.Л. Чижевским четырехфазовых ритмов коллективной психики, соответствующих ритмам солнцедеятельности, и о необходимости осмыслить сущность человека как «электрической системы» в контексте космогенеза. В результате подавления космической природы человека порождениями научно-технического разума люди, по ее словам, оказались в плену у собственного безумия. В докладе доктора философских наук, профессора А.В. Водолагина «Философские основы исторической социопсихиатрии» был раскрыт метафизический подтекст психопатологической концепции Карла Ясперса, а также дан анализ ее проекций на мировой исторический процесс. Психическая жизнь всякого человека, по словам Ясперса, — это «целостность, пребывающая во времени». Переживание времени как длительности, становления включает в себя «осознание константности бытия», пребывающего вне времени, трансцендентного всему становящемуся. Выявляемые в этом переживании сущностные моменты трансцендентного Бытия всплывают в человеческом сознании в виде образов «вечного настоящего» — эйдосов. Прорываясь в сферу эйдосов, первосмыслов, человек обретает опору для преодоления «ужаса становления» (М.Элиаде), для упорядочивающего социально-психическую жизнь нормотворчества. Лишь укорененность в мире эйдосов удерживает его от безвозвратного, непоправимого срыва в безумие. Не являясь разумным существом «от природы», человек становится разумным постольку, поскольку постигает в интеллектуальном созерцании эйдосы — смысловые аспекты вечного Бытия, раскрывающиеся в переживании времени. Прорыв человека в сферу эйдосов происходит, согласно Ясперсу, в определенный исторический период, названный им осевым временем. Говоря о троекратно явившем себя осевом времени (в Китае, Индии и на Западе), Ясперс использует метафору пространственного мышления. Принимая эту метафору, нужно иметь в виду, что ясперсова «ось» означает не столько связь названных сосуществующих локальных культур в горизонте «общечеловеческих ценностей», некое рассудочно мыслимое единство «конгломерата локальных историй», сколько вертикаль их подлинно всеобщей устремленности в «мир идей». Иначе говоря, в «осевое время» человек совершает восхождение, или, по выражению Н.А.Бердяева, «трансцендирование в трансцендентное», обретая таким образом осознание своей сверхвременной сущности. «Тем, что совершилось тогда, что было создано и продумано в то время, человечество живет вплоть до сего дня. — утверждает Ясперс. — В каждом своем порыве люди, вспоминая, обращаются к осевому времени, воспламеняются идеями той эпохи. С тех пор принято считать, что воспоминание и возрождение возможностей осевого времени — Ренессанс — ведет к духовному подъему. Возврат к этому началу — постоянно повторяющееся явление в Китае, Индии и на Западе». Достижения указанной эпохи имеют парадигмальное значение для последующих периодов мировой истории, и никакой «смены парадигм» внутри этого процесса быть не может. Именно «постижение осевого времени определяет наше осознание современной ситуации и исторического развития», утверждает Ясперс. Это значит, что «фактические данные осевого времени», его творения, включая язык той эпохи, выработанный ею арсенал категорий и приципов, все еще остаются для нас масштабами и ориентирами в нашей деятельности, мерами рационального и иррационального (непостижимого) в нашем совместном бытии. Только предпринятая Ницше титаническая попытка «великого разрыва» с платонизмом и христианской моралью, а также ставшее благодаря этому возможным хайдеггеровское «преодоление метафизики» могут рассматриваться как симптомы грядущей парадигмальной революции, выводящей нас за пределы «мировой истории», обрекающией человечество на бессмыслицу «вечного возвращения того же самого», прекрасным отображением которой остается книга Екклезиаста. Ницше — пророк «вечной радости становления». Хайдеггер — пастырь бытия, полностью растворившегося во времени, утратившего связь с вневременным миром смыслов. Оба— мыслители абсурдного будущего, пожирающего прошлое и настоящее, не желающего соотносить себя с «вечными ценностями». Психотерапевтическое чтение Ницше (рекомендованное пациентам К. Юнгом), приобщение к «постметафизическому» мышлению Хайдеггера еще не ведут к «смене парадигмы» в области социально-гуманитарного познания. Тут следует видеть скорее принципиальный отказ от ориентирования на какие-либо парадигмы (эйдосы-образцы), нормы. Это поистине срыв в Бездну, в хаос неосмысленных, непродуманных возможностей бытия — без опоры на упорядочивающие человеческую жизнь метафизические принципы. Отказ от ориентации на эйдосы, перенацеленность сознания на сферу инстинктов и открывающуюся в ней тьму всевозможного ведут человека к абсолютной раскованности: отныне он позволяет себе все и хочет одного — «быть самим собой», а не микрокосмом, не «образом и подобием Божиим» и даже не «разумным животным». Глубина человеческого падения может быть такова, что Ясперс говорит об опасности «вновь превратиться в людей каменного века, ибо мы, собственно говоря, никогда не переставали ими быть». Только причастность к миру эйдосов позволяла людям сохранять «конститутивные свойства человеческого бытия». Ломающая все идеально-смысловые ограничения Самость превращается в инфернальный источник самоопределений («самовольное хотение», согласно Достоевскому). Такое «безыдейное», нормативно не ограниченное сознание оказывается во власти множественности: инстинкты раздирают его, ставят себе на службу. Это «разорванное сознание», «несчастное сознание» снабжает психопатологию и психиатрию богатым феноменологическим материалом: «история души человеческой» превращается в историю болезни. Знаменателен сам по себе факт отхода Ясперса от психиатрической практики и обращения к философии после завершения работы над «Общей психопатологией»: в этом переходе обнаружилась логика духовного поиска радикального решения проблемы исцеления и спасения человека, как существа неизлечимо больного (homo insanus, по выражению А.И.Герцена). Рассматривая разработанную Ясперсом метафизическую концепцию мировой истории, доктор философских наук, профессор В.Я. Перминов отметил, что история, согласно Ясперсу, телеологична и теологична, поскольку ее скрытое единство обусловлено зависимостью человеческой жизни от Трансценденции. Эта позиция представляется выходящей за рамки рационального мышления и как таковая является выражением «философской веры». «Можно согласиться с Ясперсом в том, что главным единством, определяющим реальное общественное бытие человека, является единство коммуникации. Но единство коммуникации ни в коей мере не является трансцендентной сущностью, ибо во всех своих ипостасях оно может быть объяснено из материальных условий жизни общества». И вообще, по словам В.Я.Перминова, понятие единства не подходит для выражения смысла и целей истории, поскольку фиксирует лишь формальную сторону (структуру) исторического процесса. Столь же малоубедительной представляется и теория осевого времени, привносящая элементы мистицизма в область гуманитарного знания. «Современная философия истории не нуждается ни в идее провиденциальности, ни в постулировании вечных и надысторических целей, — заявил В.Я. Перминов.— Метафизика истории не может исчезнуть, она всегда будет присутствовать в философии истории в виде эвристических приемов, но она может утверждаться теперь только функционально, через оправдание своей эффективности в общей логике исторического объяснения». В докладе кандидата философских наук, доцента Л.В. Голованова «Коммуникация как универсальное условие человеческого бытия было показано, что любой коммуникативный акт, согласно Ясперсу, представляет собой осуществленную соотнесенность одной человеческой экзистенции с другой, а также с Трансценденцией. Таким образом, вне коммуникации человеческая реальность невозможна. Осуществленная коммуникация позволяет человеку выйти за пределы своей конечности, осознать себя участником космической жизни и исторического процесса. Доктор философских наук В.П. Давыдов в своем докладе «Разум и экзистенция» акцентировал внимание на толковании возможной экзистенции как свободы личности, пытающейся сохранить свою самость вопреки давлению социума и вместе с тем идущей на разумное ограничение произвола в своих отношениях с другими. Именно социум вынуждает индивида «быть разумным», но эта навязываемая разумность сродни безумию, поскольку означает слепоту, забвение «подлинного бытия самости», которое обнаруживается только в рационально непостижимых «пограничных ситуациях». В докладе доктора психологических наук, профессора И.В.Петривней «Разум и коммуникация» было отмечено, что Ясперс существенно обогатил классическую философскую традицию Запада своей трактовкой разума как «воли к коммуникации». Истина не является достоянием рассудка обособленного, замкнутого на своих состояниях субъекта. Она устанавливается и обретает символическую форму выражения в объединяющей людей коммуникации. Собственно «философская вера» Ясперса — это вера в коммуникацию как основу рациональности. Следуя его логике, можно утверждать, что истоки человеческого неразумия следует искать в области нарушения коммуникативной способности. Доктор философских наук П.В. Челышев в докладе «Духовное преображение человека: опыт православной педагогики» обратил внимание на то, что Карл Ясперс, как представитель протестантизма в философии истории, не располагал духовными ресурсами, необходимыми для адекватного осмысления истоков зла в человеческом мире. В частности, от него ускользало то обстоятельство, что в ходе исторического процесса постепенно возникает «сообщество людей, объединенных тиранией диавола, — антицерковь, или церковь лукавствующих», что «никакой технический или культурный прогресс не в состоянии ослабить власть падшего ангела, ибо рабство это основано на безнравственности и бездуховности». В докладе кандидата философских наук, доцента С.И. Данилова «Революционный психоз в интерпретации евразийцев» получила развитие мысль Ясперса о существовании «исторически значимых болезней». Призвав к преодолению неоправданно рационалистического подхода к пониманию революции как сознательного акта и планомерной деятельности народа, адекватно выражаемой революционной идеологией, С.И. Данилов коснулся таких симптомов революционного психоза, как: утрата «симфонической личностью» народа единства, чувства идентичности и субъектности, разгул анархии и «распыление» государства, упрощение массового сознания, ниспадение масс в элементарные стихии зависти, жадности и ненависти, резкое возрастание социальной активности истериков, психопатов, распространение «психических эпидемий», массовое увлечение «бредовыми идеями», деструктивность поведения революционизированных масс, отрицание действительности во имя будущего, некритичность и невосприимчивость к инакомыслию и др. Кандидат философских наук, доцент А.Г. Долгих продемонстрировал актуальность некоторых политических идей К. Ясперса, сформулированных в работе «Духовная ситуация эпохи» (1931). Среди них— мысль о том, что исторический процесс сам по себе не содержит гарантий роста гуманности и оптимизма и ни в коем случае не освобождает человека от «высшей ответственности перед самим собой». Доктор философских наук Е.С. Легова коснулась в своем выступлении психотерапевтических аспектов теории коммуникации. Традиционная модель общения врача-психиатра и пациента не устраивала Ясперса. Врач якобы все знал о пациенте как об объекте и не объяснял ему, как его лечат. Проблема подлинной коммуникации возникла перед Ясперсом как перед психиатром. Выйдя на уровень осмысления экзистенции больной личности как ее неопредмеченного и в принипе незавершимого бытия, он попытался взглянуть в свете этого открытия на историю философии, на процесс художественного творчества, на общение внутри религиозной общины и даже на политику. Основная заслуга Ясперса — в разрушении субъектно-объектной парадигмы в области познания человека и человеческого мира. Доктор медицинских наук, професор Ю.С. Шевченко в докладе «Подходы к неэклектической инреграции в детской психотерпаии» напомнил об осознанной Ясперсом опасности отрыва психотерапии от психиатрии, грозящей фатальными диагностическими ошибками. «Психотерапия, по мнению К.Ясперса, не только служит лечению неврозов, но и помогает людям справляться с духовными и личными трудностями. Не берясь предугадать ее дальнейшую судьбу он предупреждал о специфических опасностях, которые кроются в психотерапии: возможность превратиться из средства помощи больным в своеобразную религию, похожую на гностицизм дохристианского мира; способность стать заменителем метафизики и эротизма, веры и воли к власти; вероятность взять на себя роль поля, на котором действуют ничем не сдерживаемые импульсы; формулируя возвышенные с виду требования, она может привести к нивелировке и тривиализации души». Соответственно, и психотерапевт, так или иначе вторгающийся в пространство безумия, может оказаться в его власти. В докладе В.К. Загвоздкина «Карл Ясперс: психология между естественными и гуманитарными науками» были охарактеризованы философско-методологические предпосылки «Общей психопатологии», без уяснения которых концепция Ясперса остается непонятой: экзистенциальная философия С. Кьеркегора, «понимающая психология» В.Дильтея и феноменология Э. Гуссерля. Изучение трудов русских феноменологов начала XX века может способствовать усвоению того духовного контекста, в котором возникло эпохальное произведение Ясперса. Обсуждение высказанных на пленарном заседании идей было продолжено на секциях, одна из которых работала в Центре ноосферной защиты имени Н.Д. Зелинского.